Название: Томный вечер
Автор: Зименка
Тип: фанфик
Размер: мини, 2 352 слова
Жанр: драма, романс
Рейтинг: R
Примечания: ООС, персонажи TYL!, частичное AU в каноне; ненормативная лексика
читать дальшеВ баре вино и музыка льются рекой. В этот вечер и после этого тоста все – близкие друзья и дальние родственники, встретившиеся спустя долгие годы разлуки. Хару обступают какие-то ребята, предлагают всё новые поводы, чтобы выпить, и осыпают всё новыми комплиментами. Музыка становится громче – или это у Хару в ушах звенит всё сильнее, – круг парней вокруг неё теснеет, чьи-то руки приобнимают уже не за талию, а чуть ниже. Или чуть выше – ощущения двоятся. А может рук просто несколько. Хару опрокидывает ещё один стакан вина, и всё происходящее становится ей до лампочки – именно тот необходимый настрой, чтобы беззаботно окончить этот вечер в чьих-нибудь объятиях. И вот уже чьи-то объятия настигают её, она стремительно падает в них, потеряв равновесие и ощущение реальности…
– Что ты творишь, – шипит Хибари Кёя, стаскивая её с высокого барного стула. Хару спотыкается, путаясь в ногах толпящихся вокруг парней, и роняет свой бокал.
– Ой, пролилось, – невнятно мямлит она, глядя на растекающуюся по мареным сосновым доскам лужу.
Лужа насыщенно-тёмная, цвета бордо, цвета вина и крови. Заполняя тоненькие желобки в стыках, она стремительно растекается под ногами людей, как взбеленившийся океан. Это зрелище так захватывает Хару, что она не сразу замечает холодные пальцы, стискивающие подбородок. Хибари медленно разворачивает её лицо к себе, впиваясь не только в кожу, но и в глаза – многообещающим взглядом. Обещание скорой смерти Хибари всегда сдерживал.
– Это твой дружок?
– Пускай присоединяется!
– Эй, ты ведь не собираешься нас покинуть, правда?..
Поклонники Хару тихо беснуются вокруг, ненавязчиво пытаясь оттеснить Хибари в сторону. На какой-то миг становится даже смешно от того, что у кого-то хватает глупости встать между ним и его добычей. Кажется, Хибари сейчас учинит здесь страшное побоище, но… он всего лишь бросает толстую пачку йен на стул Хару и тащит её к выходу.
Недра бара не хотят их выпускать, чиня препятствия на каждом шагу: и музыка начинает играть слишком зажигательная, и толпа на танцполе как раз разогрелась до нужной кондиции, и Хару совсем не хочет уходить в холодную дождливую ночь вдвоём с Хибари Кёей.
Оказавшись снаружи, он передыхает пару секунд, а потом вталкивает Хару на переднее сидение припаркованной рядом машины, прикармливает спрятанного под капотом тигра, так, что он начинает бешено рычать от удовольствия, и рывком трогается с места. И молчит так холодно и так звонко, что у Хару мурашки забираются прямиком под кожу. Хару ненавидит оставаться с ним наедине. Из всех, из всех он один…
– Завтра утром ты летишь в Сингапур, – заявляет вдруг Хибари.
– Чт-что? Я не могу, я же не в форме, – недоуменно отвечает Хару.
– Это твои проблемы. Никто не просил тебя заваливаться в бар и напиваться до беспамятства, – едко добавляет Хибари, сжав пальцы на руле чуть сильнее.
– Душа праздника требовала, – Хару отворачивается к окну, намекая, что разговор окончен.
Мокрый асфальт играет с фонарями, дразня их расплывчатыми желтыми пятнами отражений; редкие машины проносятся мимо на полной скорости – всего лишь оглушенные свободой подростки несутся в ночь навстречу приключениям. Машина скорой помощи в этой идиллии словно бельмо на глазу – она вырывается на встречную из-за поворота и слепит галогеновой вспышкой. Уши начинают ныть от истошного визга сирены.
– Как все прошло? – между делом спрашивает Хибари, когда они останавливаются на светофоре и скорая исчезает из вида.
– По плану, – коротко рубит Хару.
На примыкающей улице в нескольких метрах от перекрестка в неестественной позе сцепились два автомобиля, настолько искорёженных, что больше напоминают пену металлических кружев. Подошедшая аварийка сыплет на дорогу каскадом оранжевых брызг из-под болгарки, спасатели еще рассчитывают найти кого-то под сплюснутой крышей. Хибари барабанит пальцами по рулю, наигрывая какую-то неуловимо знакомую мелодию, и со сдержанным любопытством рассматривает вздыбленные капоты и измятые крылья.
– Как-то грустно, знаешь, – задумчиво говорит Хару, не сводя взгляда с чёткого острого профиля, прорисовывающегося на фоне светофоров и уличных огней. – Кого-то превратило в консервы, а кто-то весело проводит время в баре. Жизнь такая странная штука: вот ты жив, а вот уже и нет.
– Страшно?
– Очень. Вот мы едем в машине, а вот уже обозлённый Хибари-сан ломает мне шею, припарковавшись в ближайшей подворотне. Уж-жасно страшно, – на последних словах Хару вдруг начинает икать. И правда, что ли, страшно?
А ведь и правда мог бы. Хару косится на длинные узловатые пальцы, перебирающие руль на повороте, крепкие запястья, и представляет, как они сжимаются вокруг шеи – наверняка достаточно будет одной руки, – а потом хруст… и кто-то едет в бар, а кто-то превратился в консервы.
Или эти руки сжимают вовсе не шею, а талию, мнут раскрасневшиеся от ударов ягодицы, проходятся вверх по спине… Хару сглатывает и промокает рукавом пальто взмокший лоб – ну и фантазии. За меховую оторочку цепляются длинные белые пряди и далеко не сразу удается подавить приступ паники – она ведь сегодня блондинка, как можно было забыть. В белобрысом парике жарко, а теперь становится ещё и неуютно. Две столкнувшихся на дороге машины уже далеко позади, а на Хару накатывает чувство упущенного времени: вроде бы только что ты переживал этот самый момент, сидел за рулём, отсчитывая секунды до приближения чужой машины. Дальше – рёв мотора, слабое столкновение и пламя коробочки – отбойного молота Грозы, расплющившего салон чужой машины… и вот уже оказывается, что всё это позади, ощущения на кончиках пальцев – воспоминания, комок, вставший в горле – нечто другое, чем плещущийся внутри адреналин.
Хибари молчит, вперив тёмный взгляд в тёмную дорогу перед капотом, и не поймешь, что у него на уме.
– Ты злишься? – не выдерживает Хару. После попойки наконец-то наступает откат: вино быстро бьет в голову и так же быстро испаряется. Хару начинает затылком ощущать неприятности, которые ей сулит промозглый взгляд Хибари.
– Нет.
– Ты не выглядишь так, как будто не злишься. Злишься, я точно знаю. Но Хару ничего не сделала, правда! Всё точно по плану: столкновение, коробочка, контрольный, – Хару даже загибает пальцы, восстанавливая произошедшее двумя часами ранее.
– Я сказал, что не злюсь. И не надо меня злить, – предупреждает Хибари.
– А что тогда? – не унимается Хару, чувствуя подступающее волнение.
– Мы приехали, – резко бросает Хибари, так же резко тормозя. Он открывает окно настежь, высовывает локоть наружу, устало трёт глаза. Сейчас вид у него совсем не грозный, скорее наоборот – жалкий. Но Хару тут же откидывает эту мысль.
– Тебе бы расслабиться, как следует, выпить, загулять на денёк-другой, – рассеянно говорит Хару, пытаясь унять колотящееся сердце.
– Неужели? Это твой диагноз? Я смотрю, ты в подобном знаешь толк, – Хибари вперяет в неё нечитаемый тёмный взгляд, сжав губы прямой линией.
– Ну, не буду отрицать – определённые познания у меня имеются.
– Так значит твоя сегодняшняя выходка – это манера сбрасывать напряжение? – ядовито уточняет Хибари.
– Точно, напряжение после задания. Хару отработала, как робот, так что ей нужно расслабиться.
– И как же следует расслабляться киллерам? – с напускным вниманием спрашивает Хибари. Хару сглатывает, чувствуя, как горячеет земля под ногами. От страха ли? У Хибари такой взгляд, что можно без усилий свежевать им разъяренных медведей в разгар зимы.
– Сходи в бар, пропусти пару стаканчиков, найди симпатичную спутницу на вечер, – Хару пожимает плечами, – разве это так сложно?
– Найти симпатичную спутницу, – растягивая слова, повторяет Хибари.
– Сними номер в дорогом отеле, закажи бутылку шампанского.
– И клубнику со сливками?
– Это зависит от интеллекта твоей спутницы.
– И что же дальше?
– Смотря как вы любите, Кё-сан, – Хару сладко улыбается, чувствуя, как сердце пытается разбить клетку из рёбер. – Всё зависит от меры твоей испорченности. Можно быстро, можно медленно. Можно начать с пенной ванны и плавно перейти ко всему остальному. Можно украсить вечер чем-нибудь пикантным… кстати, попробуй поэкспериментировать со своими наручниками.
– Вот значит как ты предпочитаешь отдыхать после миссий. Любопытно. Мне кажется, раньше ты такой не была.
– Ты так хорошо помнишь, какой я была раньше?
– Звонкой, чистой, доброй. Другой, – отрывисто перечисляет Хибари. – Не такой блядью, если угодно.
– Я выросла.
– И испортилась.
– И ни о чём не жалею. Знаешь, ты ведь испоганил мне весь вечер, – замечает Хару, чувствуя, как оседает полынная горечь на языке. – А от всех этих разговоров я завелась… – она отстегивает ремень безопасности и ловко перебирается на колени Хибари. – За тобой должок, завтра ведь я улетаю в Сингапур. Мне нужно быть в форме.
Хибари устало вздыхает и прикрывает глаза. Хару разглаживает отвороты его пиджака, любовно поправляет узел галстука и проводит пальцами вниз до самого кончика. Сердце бухает уже где-то в пятках. Закусывая губы, Хару признаётся, что это ведь не от страха.
Хибари кажется спящим – кончики ресниц трогательно топорщатся в разные стороны, блестящие черные пряди обрамляют лицо. Его тихое дыхание развевает волосы Хару. Спустив руку еще ниже, она накрывает ладонью пах – Хибари даже бровью не ведёт.
Он был мерзким и отвратительным начальником. Собранным и серьёзным двадцать четыре часа в сутки, не понимающим шуток, не понимающим намёков, не понимающим ничего. Он был как будто не мужчина. Хару невыносимо бесила эта его манера смотреть свысока, да ещё и как будто не на живого человека, а на букашку какую-то, насекомое. Не говоря уже о том, чтобы посмотреть на неё как на женщину. И это было самым большим оскорблением для Хару.
– Пока крови не напьёшься, жизнь не сахар, да? – шепчет Хибари.
– Что?..
– Как хочешь, можем и потрахаться, – безразлично пожав плечами, соглашается Хибари, запуская руки ей под юбку. Проходится вверх по бедрам, замирает, наткнувшись на резинку чулок. – Мило, – усмехается он.
– И мне нравится, – мурлычет Хару. Наклоняется, опаляя светлую кожу прерывистым дыханием, трётся носом о подрагивающий кадык и впивается зубами в тёплую плоть.
От Хибари исходит приятное чувство опасности, будоражащий кровь адреналин разливается по венам. Он один единственный из всех, кто Хару не давался, и оттого, что добыча уже вот-вот придёт к ней в руки, сердце заходится в счастливом беснующемся ритме.
Когда Цуна сделал предложение Кёко, Хару в первую очередь ощутила удар под дых, укол зависти… ощутила, как кровоточит её уязвлённая гордость, и это было невыносимо. Хару никогда не была избалована вниманием, но была уверена, что уж Цуна оценит, какая она на самом деле, уж он-то сможет разглядеть… но ошиблась. Поставила всё на кон и проиграла. С тех пор этот огонь разгоревшейся обиды не могло унять ни что: ни вино, ни чужие руки. Хару терзала жажда, ненасытная потребность вновь и вновь убеждаться в своей красоте, неотразимости и привлекательности, получать любого мужчину, которого захочет – и убеждать себя в том, что это Цуна такой один, неправильный. Ненормальный. А Хару идеальна.
Хибари стягивает её трусики, фиксируя бёдра в неудобном положении, и, вздёрнув на себя, прижимает голой промежностью к жёсткой ткани брюк. Хару откидывается на руль, упираясь локтями в приборную доску. Налившийся кровью член упирается в нежную плоть, между бёдер разливается колкий жар.
– Я не один из твоих кобелей, – шепчет Хибари, проникая в неё пальцами. Хару закусывает губу и дёргается навстречу. Да, да, боже мой, да. Под взглядом заиндевевших от презрения и безразличия глаз Хару покрывается мурашками, сходит с ума, ощущая прилив томного ненормального удовольствия. Пальцы дразнят изнутри, осознание собственной победы плещется в душе высокими волнами. Нет момента слаще, чем этот – когда понимаешь, что желанна. На какой-то миг Хару удаётся забыться, выкинуть из головы прошлое и сосредоточиться только на одном – на том, как волны экстаза катятся по телу, заполняя её изнутри.
Щёлкает пряжка ремня, Хибари расстегивает брюки, приспускает их немного и обхватывает член ладонью, откидываясь на сиденье. Он продолжает ритмично трахать Хару пальцами, в том же ритме дроча себе. Его пот и запах смазки щекочут нервы, заставляя кусать губы и ускоряться, двигаясь навстречу. Бёдра Хибари подрагивают, его бьёт мелкая дрожь – Хару приятно думать, что она творит с ним такое; воздух из открытого окна холодит промежность, заставляя почти нервно реагировать на прикосновение горячей шершавой руки, хриплое дыхание рвётся наружу из самой глубины её нутра, оставляя сухую корочку на искусанных губах. Заслышав первый тихий стон, Хибари щурится, хватая воздух оскаленным ртом, и добавляет ещё один палец, складывая ладонь «лодочкой». Тихий влажный звук хлещет по нервам, заставляя сорваться в короткие беспрерывные вскрики.
Хару быстро кончает, зажав рот ладонью и выгнувшись так, что срабатывает клаксон. Хибари облизывает пальцы, испачканные в её влаге, пока не утихает мощная дрожь, охватившая его тело.
– И как это… понимать? – задыхаясь, бормочет Хару. – У тебя расстройство психики, не позволяющее трахать женщин?
– Я просто… не люблю толпы, – так же сбивчиво отвечает Хибари.
– И?
– И места, где побывали толпы народу, я тоже не люблю, – усмехается он, утирая пот со лба.
– Ах, какие мы нежные… А то, что ты сделал, твоя религия тебе позволяет?
– Я сказал: я не такой, как твои кобели, – чеканит Хибари, натягивая трусики Хару на место. – И если ты думаешь, что можешь, будто пылесос, засасывать всех мужчин на своём пути, то считай, что на большее у тебя не хватит провода. Твой бесконечный счёт теперь окончен.
Хибари хлещет её по ягодице, вырвав звонкий вскрик, и сталкивает на пассажирское сиденье, принявшись приводить в порядок свой костюм. Хару оторопело поправляет подол пальто и платья, приглаживая растрепавшиеся волосы.
– Вот твой билет и паспорт, выметайся из машины, и чтобы до окончания миссии в Сингапуре я забыл о твоём существовании, ясно?
– Яснее некуда, Кё-сан. Спасибо за приятный вечер.
– Спасибо на хлеб не намажешь. Теперь ты у меня в вечном неоплатном долгу, – хмыкает Хибари, поправляя галстук.
– Ты слишком высокого мнения о своих скромных возможностях, – смеётся Хару в ответ, распахивая дверцу машины. Хибари вдруг ловит её за локоть и притягивает к себе, накрывая губы своим горячим ртом.
Кусает, впивается пальцами в подбородок, заставляя разжать челюсти, и вторгается внутрь жадным поцелуем, мгновенно сметая всё напускное спокойствие Хару прочь.
– Пригласить тебя на чашку чая? – отдышавшись, спрашивает она. – Я не против продолжения банкета. Что это было, чёрт возьми?
– Спокойной ночи, Хару, – хмыкает Хибари, заводя мотор. Самодовольный оскал расползается на его лице вместо улыбки. Хару начинает всерьёз задумываться, кто кого только что поимел.
Она неловко выбирается из салона, пошатываясь от сковавшего тела жара. На душе творится что-то необъяснимое: радость от очередной победы мешается с горечью от старого незабытого поражения, поцелуй пляшет на губах пламенем, лавовый взгляд прожигает спину.
Хибари газует пару раз, не трогаясь с места, а потом опускает стекло с её стороны и бросает на прощание:
– Ещё один такой вечер в баре и ты узнаешь, каковы мои наручники наощупь.
– Кстати, жаль, что мы сегодня до них не дошли, – весело замечает Хару, заглядывая в салон.
– Потом тебе будет не смешно, – едко замечает Хибари, ухмыльнувшись напоследок, и срывается с места. Габаритные огни тают в отражениях на одиноком, всеми покинутом асфальте.
Хару еще какое-то время стоит на улице, вдыхая запах прибитой дождём пыли. Ночной воздух холодит тело и разум, забирается под одежду и под засовы сердца.
Что произошло? Что и обычно – милый секс без обязательств, приятный допинг перед очередным выматывающим заездом.
Но почему-то у Хару складывается другое чувство. Неуёмная дыра в сердце, чёрный зияющий провал, оставленный там после Цуны, вдруг начинает пульсировать по краям, напоминая о своём существовании, распространяя по телу ядовитую чесотку, настоящий зуд. Дыра определённо требует, чтобы её, наконец, как следует залатали. И Хару точно знает, какая добыча будет ей по вкусу.
Автор: Зименка
Тип: фанфик
Размер: мини, 2 352 слова
Жанр: драма, романс
Рейтинг: R
Примечания: ООС, персонажи TYL!, частичное AU в каноне; ненормативная лексика
читать дальшеВ баре вино и музыка льются рекой. В этот вечер и после этого тоста все – близкие друзья и дальние родственники, встретившиеся спустя долгие годы разлуки. Хару обступают какие-то ребята, предлагают всё новые поводы, чтобы выпить, и осыпают всё новыми комплиментами. Музыка становится громче – или это у Хару в ушах звенит всё сильнее, – круг парней вокруг неё теснеет, чьи-то руки приобнимают уже не за талию, а чуть ниже. Или чуть выше – ощущения двоятся. А может рук просто несколько. Хару опрокидывает ещё один стакан вина, и всё происходящее становится ей до лампочки – именно тот необходимый настрой, чтобы беззаботно окончить этот вечер в чьих-нибудь объятиях. И вот уже чьи-то объятия настигают её, она стремительно падает в них, потеряв равновесие и ощущение реальности…
– Что ты творишь, – шипит Хибари Кёя, стаскивая её с высокого барного стула. Хару спотыкается, путаясь в ногах толпящихся вокруг парней, и роняет свой бокал.
– Ой, пролилось, – невнятно мямлит она, глядя на растекающуюся по мареным сосновым доскам лужу.
Лужа насыщенно-тёмная, цвета бордо, цвета вина и крови. Заполняя тоненькие желобки в стыках, она стремительно растекается под ногами людей, как взбеленившийся океан. Это зрелище так захватывает Хару, что она не сразу замечает холодные пальцы, стискивающие подбородок. Хибари медленно разворачивает её лицо к себе, впиваясь не только в кожу, но и в глаза – многообещающим взглядом. Обещание скорой смерти Хибари всегда сдерживал.
– Это твой дружок?
– Пускай присоединяется!
– Эй, ты ведь не собираешься нас покинуть, правда?..
Поклонники Хару тихо беснуются вокруг, ненавязчиво пытаясь оттеснить Хибари в сторону. На какой-то миг становится даже смешно от того, что у кого-то хватает глупости встать между ним и его добычей. Кажется, Хибари сейчас учинит здесь страшное побоище, но… он всего лишь бросает толстую пачку йен на стул Хару и тащит её к выходу.
Недра бара не хотят их выпускать, чиня препятствия на каждом шагу: и музыка начинает играть слишком зажигательная, и толпа на танцполе как раз разогрелась до нужной кондиции, и Хару совсем не хочет уходить в холодную дождливую ночь вдвоём с Хибари Кёей.
Оказавшись снаружи, он передыхает пару секунд, а потом вталкивает Хару на переднее сидение припаркованной рядом машины, прикармливает спрятанного под капотом тигра, так, что он начинает бешено рычать от удовольствия, и рывком трогается с места. И молчит так холодно и так звонко, что у Хару мурашки забираются прямиком под кожу. Хару ненавидит оставаться с ним наедине. Из всех, из всех он один…
– Завтра утром ты летишь в Сингапур, – заявляет вдруг Хибари.
– Чт-что? Я не могу, я же не в форме, – недоуменно отвечает Хару.
– Это твои проблемы. Никто не просил тебя заваливаться в бар и напиваться до беспамятства, – едко добавляет Хибари, сжав пальцы на руле чуть сильнее.
– Душа праздника требовала, – Хару отворачивается к окну, намекая, что разговор окончен.
Мокрый асфальт играет с фонарями, дразня их расплывчатыми желтыми пятнами отражений; редкие машины проносятся мимо на полной скорости – всего лишь оглушенные свободой подростки несутся в ночь навстречу приключениям. Машина скорой помощи в этой идиллии словно бельмо на глазу – она вырывается на встречную из-за поворота и слепит галогеновой вспышкой. Уши начинают ныть от истошного визга сирены.
– Как все прошло? – между делом спрашивает Хибари, когда они останавливаются на светофоре и скорая исчезает из вида.
– По плану, – коротко рубит Хару.
На примыкающей улице в нескольких метрах от перекрестка в неестественной позе сцепились два автомобиля, настолько искорёженных, что больше напоминают пену металлических кружев. Подошедшая аварийка сыплет на дорогу каскадом оранжевых брызг из-под болгарки, спасатели еще рассчитывают найти кого-то под сплюснутой крышей. Хибари барабанит пальцами по рулю, наигрывая какую-то неуловимо знакомую мелодию, и со сдержанным любопытством рассматривает вздыбленные капоты и измятые крылья.
– Как-то грустно, знаешь, – задумчиво говорит Хару, не сводя взгляда с чёткого острого профиля, прорисовывающегося на фоне светофоров и уличных огней. – Кого-то превратило в консервы, а кто-то весело проводит время в баре. Жизнь такая странная штука: вот ты жив, а вот уже и нет.
– Страшно?
– Очень. Вот мы едем в машине, а вот уже обозлённый Хибари-сан ломает мне шею, припарковавшись в ближайшей подворотне. Уж-жасно страшно, – на последних словах Хару вдруг начинает икать. И правда, что ли, страшно?
А ведь и правда мог бы. Хару косится на длинные узловатые пальцы, перебирающие руль на повороте, крепкие запястья, и представляет, как они сжимаются вокруг шеи – наверняка достаточно будет одной руки, – а потом хруст… и кто-то едет в бар, а кто-то превратился в консервы.
Или эти руки сжимают вовсе не шею, а талию, мнут раскрасневшиеся от ударов ягодицы, проходятся вверх по спине… Хару сглатывает и промокает рукавом пальто взмокший лоб – ну и фантазии. За меховую оторочку цепляются длинные белые пряди и далеко не сразу удается подавить приступ паники – она ведь сегодня блондинка, как можно было забыть. В белобрысом парике жарко, а теперь становится ещё и неуютно. Две столкнувшихся на дороге машины уже далеко позади, а на Хару накатывает чувство упущенного времени: вроде бы только что ты переживал этот самый момент, сидел за рулём, отсчитывая секунды до приближения чужой машины. Дальше – рёв мотора, слабое столкновение и пламя коробочки – отбойного молота Грозы, расплющившего салон чужой машины… и вот уже оказывается, что всё это позади, ощущения на кончиках пальцев – воспоминания, комок, вставший в горле – нечто другое, чем плещущийся внутри адреналин.
Хибари молчит, вперив тёмный взгляд в тёмную дорогу перед капотом, и не поймешь, что у него на уме.
– Ты злишься? – не выдерживает Хару. После попойки наконец-то наступает откат: вино быстро бьет в голову и так же быстро испаряется. Хару начинает затылком ощущать неприятности, которые ей сулит промозглый взгляд Хибари.
– Нет.
– Ты не выглядишь так, как будто не злишься. Злишься, я точно знаю. Но Хару ничего не сделала, правда! Всё точно по плану: столкновение, коробочка, контрольный, – Хару даже загибает пальцы, восстанавливая произошедшее двумя часами ранее.
– Я сказал, что не злюсь. И не надо меня злить, – предупреждает Хибари.
– А что тогда? – не унимается Хару, чувствуя подступающее волнение.
– Мы приехали, – резко бросает Хибари, так же резко тормозя. Он открывает окно настежь, высовывает локоть наружу, устало трёт глаза. Сейчас вид у него совсем не грозный, скорее наоборот – жалкий. Но Хару тут же откидывает эту мысль.
– Тебе бы расслабиться, как следует, выпить, загулять на денёк-другой, – рассеянно говорит Хару, пытаясь унять колотящееся сердце.
– Неужели? Это твой диагноз? Я смотрю, ты в подобном знаешь толк, – Хибари вперяет в неё нечитаемый тёмный взгляд, сжав губы прямой линией.
– Ну, не буду отрицать – определённые познания у меня имеются.
– Так значит твоя сегодняшняя выходка – это манера сбрасывать напряжение? – ядовито уточняет Хибари.
– Точно, напряжение после задания. Хару отработала, как робот, так что ей нужно расслабиться.
– И как же следует расслабляться киллерам? – с напускным вниманием спрашивает Хибари. Хару сглатывает, чувствуя, как горячеет земля под ногами. От страха ли? У Хибари такой взгляд, что можно без усилий свежевать им разъяренных медведей в разгар зимы.
– Сходи в бар, пропусти пару стаканчиков, найди симпатичную спутницу на вечер, – Хару пожимает плечами, – разве это так сложно?
– Найти симпатичную спутницу, – растягивая слова, повторяет Хибари.
– Сними номер в дорогом отеле, закажи бутылку шампанского.
– И клубнику со сливками?
– Это зависит от интеллекта твоей спутницы.
– И что же дальше?
– Смотря как вы любите, Кё-сан, – Хару сладко улыбается, чувствуя, как сердце пытается разбить клетку из рёбер. – Всё зависит от меры твоей испорченности. Можно быстро, можно медленно. Можно начать с пенной ванны и плавно перейти ко всему остальному. Можно украсить вечер чем-нибудь пикантным… кстати, попробуй поэкспериментировать со своими наручниками.
– Вот значит как ты предпочитаешь отдыхать после миссий. Любопытно. Мне кажется, раньше ты такой не была.
– Ты так хорошо помнишь, какой я была раньше?
– Звонкой, чистой, доброй. Другой, – отрывисто перечисляет Хибари. – Не такой блядью, если угодно.
– Я выросла.
– И испортилась.
– И ни о чём не жалею. Знаешь, ты ведь испоганил мне весь вечер, – замечает Хару, чувствуя, как оседает полынная горечь на языке. – А от всех этих разговоров я завелась… – она отстегивает ремень безопасности и ловко перебирается на колени Хибари. – За тобой должок, завтра ведь я улетаю в Сингапур. Мне нужно быть в форме.
Хибари устало вздыхает и прикрывает глаза. Хару разглаживает отвороты его пиджака, любовно поправляет узел галстука и проводит пальцами вниз до самого кончика. Сердце бухает уже где-то в пятках. Закусывая губы, Хару признаётся, что это ведь не от страха.
Хибари кажется спящим – кончики ресниц трогательно топорщатся в разные стороны, блестящие черные пряди обрамляют лицо. Его тихое дыхание развевает волосы Хару. Спустив руку еще ниже, она накрывает ладонью пах – Хибари даже бровью не ведёт.
Он был мерзким и отвратительным начальником. Собранным и серьёзным двадцать четыре часа в сутки, не понимающим шуток, не понимающим намёков, не понимающим ничего. Он был как будто не мужчина. Хару невыносимо бесила эта его манера смотреть свысока, да ещё и как будто не на живого человека, а на букашку какую-то, насекомое. Не говоря уже о том, чтобы посмотреть на неё как на женщину. И это было самым большим оскорблением для Хару.
– Пока крови не напьёшься, жизнь не сахар, да? – шепчет Хибари.
– Что?..
– Как хочешь, можем и потрахаться, – безразлично пожав плечами, соглашается Хибари, запуская руки ей под юбку. Проходится вверх по бедрам, замирает, наткнувшись на резинку чулок. – Мило, – усмехается он.
– И мне нравится, – мурлычет Хару. Наклоняется, опаляя светлую кожу прерывистым дыханием, трётся носом о подрагивающий кадык и впивается зубами в тёплую плоть.
От Хибари исходит приятное чувство опасности, будоражащий кровь адреналин разливается по венам. Он один единственный из всех, кто Хару не давался, и оттого, что добыча уже вот-вот придёт к ней в руки, сердце заходится в счастливом беснующемся ритме.
Когда Цуна сделал предложение Кёко, Хару в первую очередь ощутила удар под дых, укол зависти… ощутила, как кровоточит её уязвлённая гордость, и это было невыносимо. Хару никогда не была избалована вниманием, но была уверена, что уж Цуна оценит, какая она на самом деле, уж он-то сможет разглядеть… но ошиблась. Поставила всё на кон и проиграла. С тех пор этот огонь разгоревшейся обиды не могло унять ни что: ни вино, ни чужие руки. Хару терзала жажда, ненасытная потребность вновь и вновь убеждаться в своей красоте, неотразимости и привлекательности, получать любого мужчину, которого захочет – и убеждать себя в том, что это Цуна такой один, неправильный. Ненормальный. А Хару идеальна.
Хибари стягивает её трусики, фиксируя бёдра в неудобном положении, и, вздёрнув на себя, прижимает голой промежностью к жёсткой ткани брюк. Хару откидывается на руль, упираясь локтями в приборную доску. Налившийся кровью член упирается в нежную плоть, между бёдер разливается колкий жар.
– Я не один из твоих кобелей, – шепчет Хибари, проникая в неё пальцами. Хару закусывает губу и дёргается навстречу. Да, да, боже мой, да. Под взглядом заиндевевших от презрения и безразличия глаз Хару покрывается мурашками, сходит с ума, ощущая прилив томного ненормального удовольствия. Пальцы дразнят изнутри, осознание собственной победы плещется в душе высокими волнами. Нет момента слаще, чем этот – когда понимаешь, что желанна. На какой-то миг Хару удаётся забыться, выкинуть из головы прошлое и сосредоточиться только на одном – на том, как волны экстаза катятся по телу, заполняя её изнутри.
Щёлкает пряжка ремня, Хибари расстегивает брюки, приспускает их немного и обхватывает член ладонью, откидываясь на сиденье. Он продолжает ритмично трахать Хару пальцами, в том же ритме дроча себе. Его пот и запах смазки щекочут нервы, заставляя кусать губы и ускоряться, двигаясь навстречу. Бёдра Хибари подрагивают, его бьёт мелкая дрожь – Хару приятно думать, что она творит с ним такое; воздух из открытого окна холодит промежность, заставляя почти нервно реагировать на прикосновение горячей шершавой руки, хриплое дыхание рвётся наружу из самой глубины её нутра, оставляя сухую корочку на искусанных губах. Заслышав первый тихий стон, Хибари щурится, хватая воздух оскаленным ртом, и добавляет ещё один палец, складывая ладонь «лодочкой». Тихий влажный звук хлещет по нервам, заставляя сорваться в короткие беспрерывные вскрики.
Хару быстро кончает, зажав рот ладонью и выгнувшись так, что срабатывает клаксон. Хибари облизывает пальцы, испачканные в её влаге, пока не утихает мощная дрожь, охватившая его тело.
– И как это… понимать? – задыхаясь, бормочет Хару. – У тебя расстройство психики, не позволяющее трахать женщин?
– Я просто… не люблю толпы, – так же сбивчиво отвечает Хибари.
– И?
– И места, где побывали толпы народу, я тоже не люблю, – усмехается он, утирая пот со лба.
– Ах, какие мы нежные… А то, что ты сделал, твоя религия тебе позволяет?
– Я сказал: я не такой, как твои кобели, – чеканит Хибари, натягивая трусики Хару на место. – И если ты думаешь, что можешь, будто пылесос, засасывать всех мужчин на своём пути, то считай, что на большее у тебя не хватит провода. Твой бесконечный счёт теперь окончен.
Хибари хлещет её по ягодице, вырвав звонкий вскрик, и сталкивает на пассажирское сиденье, принявшись приводить в порядок свой костюм. Хару оторопело поправляет подол пальто и платья, приглаживая растрепавшиеся волосы.
– Вот твой билет и паспорт, выметайся из машины, и чтобы до окончания миссии в Сингапуре я забыл о твоём существовании, ясно?
– Яснее некуда, Кё-сан. Спасибо за приятный вечер.
– Спасибо на хлеб не намажешь. Теперь ты у меня в вечном неоплатном долгу, – хмыкает Хибари, поправляя галстук.
– Ты слишком высокого мнения о своих скромных возможностях, – смеётся Хару в ответ, распахивая дверцу машины. Хибари вдруг ловит её за локоть и притягивает к себе, накрывая губы своим горячим ртом.
Кусает, впивается пальцами в подбородок, заставляя разжать челюсти, и вторгается внутрь жадным поцелуем, мгновенно сметая всё напускное спокойствие Хару прочь.
– Пригласить тебя на чашку чая? – отдышавшись, спрашивает она. – Я не против продолжения банкета. Что это было, чёрт возьми?
– Спокойной ночи, Хару, – хмыкает Хибари, заводя мотор. Самодовольный оскал расползается на его лице вместо улыбки. Хару начинает всерьёз задумываться, кто кого только что поимел.
Она неловко выбирается из салона, пошатываясь от сковавшего тела жара. На душе творится что-то необъяснимое: радость от очередной победы мешается с горечью от старого незабытого поражения, поцелуй пляшет на губах пламенем, лавовый взгляд прожигает спину.
Хибари газует пару раз, не трогаясь с места, а потом опускает стекло с её стороны и бросает на прощание:
– Ещё один такой вечер в баре и ты узнаешь, каковы мои наручники наощупь.
– Кстати, жаль, что мы сегодня до них не дошли, – весело замечает Хару, заглядывая в салон.
– Потом тебе будет не смешно, – едко замечает Хибари, ухмыльнувшись напоследок, и срывается с места. Габаритные огни тают в отражениях на одиноком, всеми покинутом асфальте.
Хару еще какое-то время стоит на улице, вдыхая запах прибитой дождём пыли. Ночной воздух холодит тело и разум, забирается под одежду и под засовы сердца.
Что произошло? Что и обычно – милый секс без обязательств, приятный допинг перед очередным выматывающим заездом.
Но почему-то у Хару складывается другое чувство. Неуёмная дыра в сердце, чёрный зияющий провал, оставленный там после Цуны, вдруг начинает пульсировать по краям, напоминая о своём существовании, распространяя по телу ядовитую чесотку, настоящий зуд. Дыра определённо требует, чтобы её, наконец, как следует залатали. И Хару точно знает, какая добыча будет ей по вкусу.
@темы: Сикрет Санта, фест
-
-
29.12.2012 в 14:31Какая Хару дерзкая))) И Хибари не отстает))
Немножко грустно за обоих, но будем надеяться, что у них все будет отлично
рождественский тапочек
-
-
29.12.2012 в 15:03Санта очень-очень рад!!! Конечно у них все будет хорошо, Хару уже нацелилась на это самое хорошее
рождественский тапочек
Счастливого Нового года!
-
-
02.01.2013 в 22:34-
-
02.01.2013 в 22:54-
-
10.01.2013 в 09:23Лейтенатор, автор просит
тут и тут
-
-
27.05.2013 в 14:18-
-
27.05.2013 в 15:10-
-
27.05.2013 в 15:11